Публицист Александр Хоц в статье «Старость — не радость, агрессивная старость — особенно», опубликованной на сайте Каспаров.Ру, подчеркивает, что нет сомнений, что новая конкуренция с Западом в военной сфере закончится так же, как и в 80-90-ые.
Автор пишет (орфография и стилистика автора сохранены):
«Манежную» речь Путина ещё долго будут анализировать, как программную. Но один её аспект («фантастический», пользуясь эпитетом докладчика) нужно отметить отдельно.
Пожалуй, впервые в столь откровенном виде Россия заявила о претензиях на имперский статус, отождествив себя с СССР. Путин сообщил потрясённой общественности, что именно Россия «потеряла» территории бывших республик — вместе с их населением (видимо, включая страны Балтии, Грузию, Молдову и Украину).
«Чёрным по белому» было сказано: «После развала СССР Россия, которая в советское время называлась Советским Союзом, – за границей её так и называли, Советская Россия, – если говорить о наших национальных границах, утратила 23,8 процента территории, 48,5 процента населения».
Около половины «россиян» (по этой бредовой теории) было «утрачено Россией» с распадом СССР. Стоит ли удивляться упорству, с которым Путин записывает русских и украинцев в единый народ, а территорию Украины относит к «утраченным» Россией.
То есть, речь идёт об откровенном имперском манифесте, заявленном в виде курса ещё на шесть лет.
С учётом его милитаристской «начинки», можно сделать два важных вывода.
— Россия не просто вжилась в имперский образ СССР, выбрала его в качестве идеальной политической модели, — но тем самым режим выбрал и судьбу СССР. Неизбежную и неотвратимую.
— Холодная война и гонка вооружений не случайно вновь возникли на горизонте, поскольку в советские годы они были реакцией Запада на глобальные амбиции архаичной системы. Дело не столько в «идеологическом противоборстве» (как считают многие). СССР (как и путинский режим сегодня) навязывал миру агрессивную архаику, порочную социальную модель, агрессивное «мессианство», не совместимое с цивилизованными нормами жизни.
И совершенно не важно, что «совковая» идеология (казалось бы) мало схожа с «православной духовностью». Обе авторитарные системы — одинаково враждебны свободному миру. И с одинаковой агрессией делают ставку на военное давление, идеологическую войну и информационные диверсии.
Россия 1 марта заявила о возрождении этих имперских амбиций — прямым текстом, в качестве официальной (нео-советской) доктрины. Подтвердив, что её претензии будут опираться на гонку вооружений.
Нет сомнений, что новая конкуренция с Западом в военной сфере закончится так же, как и в 80-90-е.
Надорвавшаяся слабая экономика, ставшая жертвой глобальных аппетитов вождей-идиотов, приведёт страну к краху.
Забава «помериться членами» с США (где бюджет одного Пентагона превышает бюджет путинской России) — выглядит полным фарсом, но ментально и психологически — отлично рисует глубину наших комплексов и фобий.
Российский обыватель не готов понять, что всем лучшим в своей пост-советской жизни (открытыми границами, полными полками магазинов, каким-никаким но всё-таки рынком, правами человека и западными товарами) он обязан исключительно холодной войне и гонке вооружений, подорвавшим силы СССР.
Как не готов он понять сегодня, что поражение путинизма в конфликте с Западом подарит новые возможности и шанс его убогому отечеству стать европейской страной.
Вступив на тропу холодной войны, Путин заведомо стратегически проигрывает, — и здесь мы сталкиваемся со странным свойством путинского мира, который можно обозначит как тягу к Танатосу (к смерти, суициду, самоуничтожению).
Тяга эта латентная и, тем не менее, очевидная. Настаивая на имперской судьбе и войне с мощным противником, загоняя себя в изоляцию и порывая связи с миром, — Россия (очевидно) выбирает сценарий исторической смерти. И упорно следует по этому пути, протоптанной дорожкой «совка».
«Комплекс Танатоса» — не случайно антитеза Эросу. Цивилизации, не находящие места в молодом, динамичном, мире, наполненном проектами будущего («эросом» будущего), — подсознательно стремятся к уходу, не видя своих перспектив.
Дряхлость, рыхлость и вырождение «русского мира» (идеально выраженные в облике стареющего, одинокого вождя) — это приметы ухода, заката, исторического маразма и тупика. И агрессия в данном сценарии — скорее, жест национального отчаяния, чем признак новой силы.
Угроза успешному миру — не является (сама по себе) успехом. Тупик остаётся тупиком — даже если ты способен изгадить жизнь соседям, пытаясь затянуть к себе в могилу побольше окружающих, полных надежд и будущего.
Старость — не радость, а агрессивная старость — особенно. Даже если это «русский мир», а не конкретный человек.
Куда несёшься ты на закате истории, зачем грозишь миру? Дай ответ, Русь… Не даёт ответа. И только брезгливо постораниваются, печально глядя на неё, народы и государства…